Гори в ночи, как хищника глаза, Пылай, как дуновенье ветра, Сказал себе и вырвал из груди, Пучок кровавого отсвета. Зажав в руке, перед собой неся, Показывая миру в наставленье, Он бормотал: "Прости, прося, Прося для жизни искупление." И грудь раскрытую забыв, И боль за прошлое Союза. Он все шептал глаза прикрыв, Не покидай меня, о Муза.