Псевдоним: Listopad
ФИО: Бушуев Дмитрий Владимирович
Контактная информация: Stokholm, Sweden
E-mail: dimbox@mail333.com
Возраст: 34
мужчина
Всего прислано стихов: 1, в том числе на конкурс: 0
Средний балл: нет

Стихи поэта:

№:656
Название:
Тема:
Оценено посетителями: 232 раз. Средний балл: 0.2

ПОСЛАНИЕ
                                      Памяти Яна 


...и вот передо мной картина мира, 
точнее карта восемнадцатого века
- лес, полный ягод и морозных звёзд. 

А далее - ландшафты и широты, 
что существуют только в сновиденьях, 
где люди на небесных тихоходах 
спектральные просторы бороздят.

И у меня был тихоход небесный,- 
классической механики игрушка: 
трещётки, паруса и шестерёнки,
пропеллер ржавый, паровой котёл 

- всё сделано в Шотландии на славу
- припаяно, проклёпано на вечность, 
и дерево обито чёрной кожей, 
и над кормой решетчатый фонарь! 

...со скрипом поверну штурвал тяжёлый, 
в руке - путеводительная книга, 
как будто манускрипт, но не старинный, 
изложенный как тайное письмо:

"Мой друг, взмывая над весёлым Уэльсом,
не премини лететь на Бардси-остров, 
это и есть духовная Шамбала, 
великий сингапур твоей любви. 

Попутные ветра используй смело. 
Там есть маяк, часовня,заповедник 
редчайших птиц (вот перечень их видов -
 читай его неспешно, как стихи)"...

И розовым цветёт рододендроном 
ландшафт скалистый, странный, иноземный, 
я свой маршрут сверяю только с сердцем, 
храню надежду, веру и любовь. 




Бывало, встретишь в облаках созданья 
столь дивные, что речь теряет силу - 
они же Духи, принявшие облик, 
и потому споспешествуют нам. 

Направо посмотри - как будто свечи 
горят в заре вечерней минареты, 
мозаичное небо как сверкает! 
Запоминай Восток своей любви. 

Взгляни направо - там тяжёлым свитком 
свернулось небо. Ангела четыре 
стоят на четырёх углах Земли:

"Не делайте вреда земле и морю, 
ни деревам, покуда не положим 
печати на челах рабов своих"... - 
вдруг голос был. 

Штурвал с привычным скрипом
 я поверну. И снова колокольцы на 
деревянных крыльях прозвенят. 

Опять передо мной картина мира, 
точнее, мира нотная бумага - 
ландшафт знакомый, но как будто новый, 
всё новое - и небо, и земля! 

Навстречу мне летят суда иные - 
приветствуют, сигналят и сверкают. 
Среди светил стоит регулировщик. 
Над бездной светит ржавый семафор. 

Теперь взгляни: на атомы и кванты 
всё раздробилось. И на тихоходе 
мы будем вечно бороздить просторы, 
мы будем Вечность славно проводить! 

Мой друг, я в прошлой жизни был поэтом, 
я также путешествовал немало
и до сих пор скучаю по ландшафтам 
Шотландии и Англии своей, 




когда-то также по дорожкам Уэльса
мы гнали мотоцикл счастливой парой,
 под парусом мы обошли Европу,
 и остров Мэн нам зажигал маяк. 

Я был красив. Моими же глазами 
смотрели звёзды на других влюблённых, 
но все следы мои волнами смыты, 
и ветер разбросал мои стихи. 

Теперь же принимай штурвал смелее! 
Ковчег наш малый к вечности несётся, 
ты видишь ослепительные дали, 
но в книгу путеводную смотри - 

там радуга и облака, и звёзды, 
друзей улыбки и сердца живые, 
глаза любимых...Поверни правее 
небесный тихиход - вон синева 

над Ярославлем и небесным Псковом, 
и светлый дух обнимет всё крылами. 
Ты видишь, смерти нет. Мы снова вместе. 
Смелее поворачивай штурвал... 


ОГНИ БРАЙТОНА 


Горят лампады в ресторанах, 
горят на улицах лампады, 
сквозь клювы крашеных туканов 
пью экзотические яды. 

Снежок над набережной сыпет, 
снежок над Брайтоном кружится, 
нечистый дух войдёт и выйдет, 
а Чистый Дух взлетит как птица. 

И мы как будто понимаем, 
что ничего уже не будет, 
я с Богом в шахматы играю, 
рукою двигаю орудья. 

Светает. Рождеством увенчан 
мой новый мир в слезах опала- 
терновый венчик, звездный венчик- 
какая честь! Какая слава! 

Химеры, маги, чародеи 
омрачены тяжёлым знаньем, 
и в сквере мраморная леди 
сто лет сидит за вышиваньем. 

Длинною в жизнь мой поезд длинный 
летит на свет в конце тоннеля, 
и катятся как мандарины 
огни старинного отеля. 

Сей город полон сновидений, 
аллей, театров, винных ягод - 
его бы пропустить по Вене 
и поменять местами с Прагой. 

Турист какой-нибудь усталый 
пройдёт и даже не заметит 
как дивно выросли кристаллы 
и повзрослели наши дети. 

...а я твои целую руки, 
твои я обнимаю плечи, 

но смерть под маскою кабуки 
не разумеет русской речи. 

И Рождество совсем как осень, 
как будто осень бесконечна, 
слова и винных ягод гроздья 
разбавлены водой аптечной. 

Горят лампады в длинных залах, 
горят на улицах лампады, 
но слышно в самых странных странах 
как бьют кремлёвские куранты. 

За антикварною витриной 
переодели манекенов, 
и в небе с красною рябиной 
светлеет лик Отца и Сына. 

В небесном Брайтоне индийском, 
в небесном Брайтоне лапландском 
снежок играет серебристый,
и будут музыка и танцы, 

но мы прекрасно понимаем, 
что ничего уже не будет - 
Росссия где-то за Китаем, 
буддисты Будду не разбудят. 

Горят лампады в длинных залах, 
горяд лампады в тёмных скверах, 
дизайн родного "Занзибара" - 
совсем печерские пещеры, 

потом плыви в ночной Кемтаун 
как бы на лодке тростниковой, 
и я там был, и я там плавал, 
но никому о том ни слова, 

и где-нибудь в "Бульдог-таверне", 
в мерцанье нильсонской аптеки 
с душою заговор тюремный 
о преднамеренном побеге. 

Здесь в заколдованном эфире 
испорченные телефоны, 

от запаха такой полыни, 
такой полыни похоронной 

напьёшься тьмы и терпких лилий, 
луны и красного напитка, 
но мне дороже всей России 
твоя смущенная улыбка. 

И может быть, я жив тобою
 в весёлом Брайтоне горячем, 
где ходит с длинною свечею 
в костюме Арлекина мальчик. 




* * *


Проплывая меж людей, 
ничего не замечая, 
странный мальчик из Шанхая 
всё несёт виолончель, 

для меня уже звучат звёзды, 
сферы и соборы, 
и в глубинах потаённых 
тускло вспыхивает Ад. 

Он ныряет средь людей 
славной лондонской планеты 
и горячие монеты 
собирает с площадей. 

Как из детства тёмный сон 
музыка его и образ; 
пью за стойкой терпкий гордонс. 
Жизнь мою играет он. 

Может, только для меня 
он играл, не уставая, 
мальчик из какого рая, 
из какого бытия...



* * * 


Я уйду как всё проходит, 
изломает ветки осень, 
и на белом пароходе 
не приедут наши гости. 

Запоздалые подарки 
для кого лежат в гостиной? 
Выпью водки, водки "Старки" 
с незнакомым господином 

в этом доме опустевшем 
и уже опустошённом. 
Листья, письма обгоревшие 
закружились над перроном, 

и в тоске невыносимой 
так горит невыносимо 
то ли красный, то ли синий 
тот фонарик над Россией. 

...но сквозь утро дождевое 
в сад с намокшей резедою 
я войду неслышно. 
Будет много вишни.